Вечная память отцу Леониду. Он – по той семье, в которой вырос – один из последних наследников первой и отчасти второй русской эмиграции, которая в церковь принесла много важного, интересного, ценного: некую утончённость, акцент на творчестве, внутреннюю культуру, не общеупотребимую, а более качественную. Отец Леонид был, конечно, человеком именно такого мира, с его особым качеством жизни и служения.
Мне приходилось бывать несколько раз в его храме в Нью-Йорке и в его семье, у них дома. Конечно, это незабываемые встречи, да и всё, что он говорил и делал, было как-то очень взвешенно, и даже не просто разумно, а мудро. Это видно и по его интервью: он старается не быть однобоким, старается быть приемлемым для всех тех, кто хочет его услышать и понять. И я думаю, эти качества надо стараться наследовать. Их надо стараться достигать, особенно тем, кто хочет служить Богу и Церкви своей жизнью. Для этого необязательно быть священником.
Всё, что говорил о. Леонид, для нас такое богатство, которым нужно научиться пользоваться. Это то, чего в церкви очень не хватает, но, если приложить усилия, тут многое можно ещё сделать. И то, что он говорил вашей газете, – лучшее свидетельство о его жизни, о его служении, о его облике как служителя Церкви. Эти публикации, надеюсь, будут одним из камешков, которые составят ему памятник.
Самое же главное – он достойный человек, настоящий христианин, благородный и культурный. Настоящий русский человек, который не потерял своей русскости, живя всю жизнь в эмиграции, за границей, в Америке. И это очень важно.