Среди них очень известные люди, и люди мало известные, люди, жившие в далёком прошлом, даже тысячу лет назад, и те, кто жил совсем недавно, люди разных национальностей — русские, украинцы, белорусы и даже, слава Богу, китайцы. Для расширения нашего духовного опыта и сознания это необыкновенно важно. Так же как важны канонизации тех, чьи имена были малоизвестны из-за внешних политических обстоятельств жизни нашей церкви в XX веке. Я имею в виду, прежде всего, архиепископа Серафима (Соболева) и врача царской семьи доктора Евгения Боткина. Конечно, особенно удивительно видеть это красивое русское лицо Евгения Боткина, который проявил себя чрезвычайно благородно, ответственно, которым действительно может гордиться земля Русская, церковь Русская.

И в связи с этими канонизациями хочется задаться новыми вопросами, и, прежде всего, о том, кто мог бы быть следующим, кого можно было бы предложить для изучения и предложения, может быть, уже к следующему Архиерейскому собору на канонизацию. Здесь так же могут быть самые разные люди. Я думаю, что великий потенциал Русской церкви ещё далеко не полностью отражён в наших святцах. Господь явил значительно больше святых.

И хотя дело изучения канонизации не скорое, не быстрое, и всё-таки уже сейчас хотелось бы подумать о таких людях, как мать Мария (Скобцова) или, скажем, епископ Михаил (Грибановский), епископ Таврический, автор знаменитой книги «Над Евангелием», а также замечательной, чрезвычайно важной для сегодняшнего бытия нашей церкви переписки, отразившей новые тенденции в её жизни, и жизни нашего народа, связанной с устроением новых форм церковной жизни, прежде всего, общинной и братской. Может быть, здесь было бы интересно подумать и о самих деятелях этого движения, скажем, об организаторах Александро-Невского братства в Петербурге, таких как святитель Иннокентий (Тихонов), который пока ещё остаётся лишь местночтимым святым Украинской православной церкви, или отец Лев (Егоров), родной брат митрополита Гурия, известного по собиранию церкви, лучших её представителей в среднеазиатской епархии после Второй мировой войны.

Можно было бы ещё обо многих вспомнить, обо многих подумать. Может быть, даже такие люди, как Алексей Степанович Хомяков могли бы войти в это число. Как человек, наделённый особым, уникальным даром духовного прозрения, как человек, обративший внимание на основу православной церковности — на кафоличность церкви, на её соборность, — он, конечно, достоин здесь сугубого внимания. Впрочем, я думаю, что многие могли бы предложить и ещё других людей, потому что у Господа, я думаю, запас их имён, имён настоящих святых неисчислим.