Некоторые считают, что я не люблю церковнославянский язык. Я почитаю церковнославянский, греческий, и вообще любой язык. Правильно сказал С.С. Аверинцев: любой язык, который способен выражать священное, говорить о святом, — священен. Церковнославянский — в том числе. И русский — в том числе. А то получается, что некоторые священники могут судить, кто свят и что священно. Может, Господь пошлет мне такую благодать, что все мои грехи покроются только за то, что я сделал перевод нашего богослужения на церковнорусский язык? Кто знает? Я не знаю. Я не буду судить, я не буду приписывать себе ничего. Но я не буду ничего отвергать, если это будет угодно Богу.