На это время меня пригласила пожить к себе одна сестра, мать одной из оглашавшихся тогда. Этот дом был на окраине Петербурга — на Выборгской стороне. Там я и жил нелегально больше полумесяца, до 10 декабря 1983 года.
На праздник Введения во храм мы начали третий, таинствоводственный, этап оглашения. Он шел неделю. Я тогда впервые разработал всю его тематику. Крещение просвещаемых совершил на дому на праздник Введения во храм иеромонах Алексий Мокринов, преподаватель духовной академии (впоследствии он ушёл из РПЦ к карловчанам). Крестили мы в большой квартире Татьяны Шеремет напротив Перекупного переулка. Группа оглашаемых была великолепная. Там была дочь члена политбюро компартии Венгрии, звали её Агнеш, она должна была быть католичкой. Мы ей сказали: сама выбирай, если хочешь остаться католичкой, оставайся, но тогда на третий этап не пойдёшь. Она выбрала православие и третий этап. :)
10 декабря пошёл сильный снег. Было холодно, я шёл к поезду и вдруг увидел, что все оглашаемые за все годы — около 60 человек — собрались меня провожать. Для советского Ленинграда это было немыслимо. Слава Богу, был такой густой снег, что ничего не было видно. Моя мама была тоже с нами и она очень внимательно смотрела, не следит ли кто за нами. В Москву мы вернулись на праздник иконы Знамения Божьей Матери и сразу же вынесли из нашей московской квартиры все, что могло заинтересовать КГБ, включая рукописи моей т.н. «герасимовской» статьи. Место мы нашли в одном из соседних домов — рядом с нами жили интересные люди: о. Глеб Якунин, о. Дмитрий Дудко, о. Глеб Каледа, Мамардашвили.
Моя мудрая мама – она всю жизнь работала в аппарате Совета министров СССР и поэтому всё очень хорошо со сталинских времён понимала – сказала, когда мы приехали: первым делом тебе надо получить московскую прописку. Мы очень быстро это сделали, из Ленинграда не успели придти документы против нас, поэтому прописку я получил. Но уже на работу я не мог устроиться 5 с лишним лет, как и не мог служить дьяконом.
К 30-летию изгнания из ЛДА. Часть 1: Диспут с баптистами и его последствия в СССР.
