Под геноцидом русского народа я понимаю то, что сформулировано в соответствующей резолюции ООН, которая была принята в 1948 г. Она открыта, известна и вполне подходит к русскому народу. Под русским народом я здесь подразумеваю не русских в дореволюционном смысле, когда это был как бы «русьский» народ, «большая русская нация», состоящая из тех, кого мы сейчас называем украинцами, белорусами и русскими. Все они тогда часто считались одним народом, о нём говорил о. Виталий Боровой, и мне это нравится. Сейчас уже отдельно существуют русские, украинцы и белорусы, это разные племена, но всё равно существует и «русьский» народ. Есть ещё «русский» в смысле «российский», есть «русский» в смысле «советский» и есть «русский» в смысле «великорос». И когда мы говорим о русском геноциде, мы можем говорить и о «русьском» народе, но чаще именно в этом последнем смысле – о геноциде великороссов. Конечно, сейчас странно даже произносить это слово, никто себя так не называет. Советская власть с самого первого дня вела кампанию против так называемого «великорусского шовинизма» или позже, например, против «Русской партии» (в 1949 году в Ленинграде) и т.д.

Обо всём этом много писалось. В первые годы и десятилетия после Октября 17 года советские деятели об этом писали совершенно открыто: да, мы за неравноправие народов, ведь русский народ должен, должен, должен… Он должен всем! Поэтому с него можно брать всё. Можно кому ни попадя отдавать исконно русские территории: другим республикам внутри СССР, но и не только внутри, что и делалось советами, как известно, с самого начала. Можно раздавать все русские богатства — культурные, исторические, экономические и человеческие — что тоже делалось, начиная с 1917 г.

Ольга Седакова как-то сказала: «Был гениэцид», то есть убивали русских гениев. Да, и это было, но не только это. В советские времена всегда кому-то давали зелёную улицу, а кого-то убивали в первую очередь. В первую очередь русским не давали никакого хода. Более того, их старались убрать совсем, или они должны были первыми умирать с голоду, терять родные дома и отечество, или были вынуждены прекратить всякую личную, в том числе творческую, деятельность, или были первыми кандидатами на арест, изгнание, ссылки, тюрьмы и расстрел.

Поезжайте в любую бывшую советскую республику, на любую нерусскую территорию и посмотрите, какая разница с Федерацией. На русской земле не осталось ничего, и русского народа не осталось. А там всё неплохо сохранилось. Там тоже были потери, ведь везде у нас в XX веке были потери. Но там осталось всё главное: остались нормальные города и сёла, остались люди, семейные кланы, остались целые классы, остались многие народные традиции. А русская традиция, которая была самой сильной, – от неё не осталось буквально ничего. Именно это и есть прямое следствие геноцида русских, в первую очередь великороссов.