Кончина отца Сергия Гаккеля – это событие духовное и немаловажное. Прежде всего потому, что о. Сергий был человеком, который представлял лучшие слои старой русской эмиграции. О. Сергий Гаккель был человеком высокой культуры, церковным деятелем необыкновенной духовой свободы и чистой совести. Все знают о. Сергия Гаккеля прежде всего по передачам, которые он вел на волнах Русской службы Би-Би-Си, и по книге, посвященной матери Марии (Скобцовой). Именно благодаря его деятельности и его усилиям, собранным именно им материалам удалось так быстро канонизировать в Западно-Европейском русском экзархате Константинопольского патриархата эту выдающуюся, замечательную женщину, прославившуюся милосердием, тем, что её нельзя было упрекнуть ни в ксенофобии, ни в секуляризме, ни в фундаментализме.
Для нас это особенно важно, потому что мы первыми выступили с инициативой канонизации матери Марии. Но это тоже было сделано в большой степени под влиянием материалов, собранных о. Сергием, и его книги о ней.
О. Сергий Гаккель был человеком необыкновенной внутренней свободы. Когда мы с ним общались, то я всегда чувствовал, что он один из тех редких людей, которые всегда говорят, что думают, на которых не просто можно положиться, но которые имеют свою духовную и церковную позицию. И это позиция евангельская, это позиция духовной свободы и любви, любви милосердной, созидательной и в то же время любви всеобъемлющей. В этом смысле он может быть назван учеником лучших деятелей русской эмиграции, таких как Николай Бердяев, о. Сергий Булгаков, митрополит Антоний (Блюм).
Взаимоотношения о. Сергия Гаккеля с митрополитом Антонием – особая тема, потому что владыка Антоний очень давно стал выступать в эфире русской службы Би-Би-Си и делал это очень часто. Он много лет выступал в программе, которую делали о. Сергий Гаккель и Фаина Янова для России. Еще с советских времен мы помним, какое значение имели эти передачи для нас. О. Сергий пронес это свое служение до конца. Его образ невозможно оторвать от этих передач, которые были рупором лучших духовных идей и трибуной лучших церковных деятелей, которым он давал возможность вещать на Россию. И так же как невозможно оторвать о. Сергия Гаккеля от образа матери Марии (Скобцовой).
Его отношения с владыкой Антонием были очень плодотворны. К сожалению, они немного омрачились к концу жизни митрополита, потому что владыка находился в очень сложной обстановке, когда нужно было что-то пробивать в Москве и одновременно полноценно жить в своей епархии в Великобритании. Тем не менее я помню, что о. Сергий неоднократно приглашал владыку Антония в трудные для нашего прихода и братства времена – в 1994 и 1997 годах, когда всякий свободный голос поддержки для нас был на вес золота. Тогда владыка Антоний возвысил свой голос в нашу защиту. Совет Церквей Великобритании выступил в нашу защиту в большой степени под влиянием о. Сергия.
О. Сергий Гаккель был настоящим нашим другом. Он был членом Попечительского совета нашего Института, часто выступал на наших ежегодных международных конференциях. Его выступления всегда были очень интересны, хотя и своеобычны и своеобразны. Мы всегда их очень ценили и не только слушали, но и публиковали. О. Сергий был человеком, способным на помощь, в любое время готовый помочь всем нуждающимся. Причем сам он был необыкновенно скромным человеком, бессеребреником. Я помню его поношенную рясу. Его потребности были на минимальном уровне, чтобы это только было в рамках приличия. Он никогда не рассчитывал на внешний эффект, в том числе и в своих передачах. Может быть, они именно потому и были сильны, что вместе с Фаиной Яновой они делали передачи, замечательные по простоте, искренности и глубине. Они действительно раздвигали границы духовного опыта и сознания слушателей. С ними было радостью просто общаться, когда они брали какое-нибудь интервью, и лично, и по телефону. Это всегда был живой разговор, а не только работа.
Мне приходилось общаться с ними, когда я был в Лондоне по приглашению владыки Антония. На меня огромное впечатление произвело то, как о. Сергий работал на Би-Би-Си. Это был подвижнический труд. Подчас непростой – не всегда его понимали даже его сотрудники, с которыми ему приходилось работать. Он противостоял влиянию политики, хотел нести живое слово правды. Я помню одну богословскую конференцию в Санкт-Петербурге, посвященную богословию после Освенцима (как раз сейчас это очень горячая тема) где поднимался еврейский вопрос. О. Сергий делал это с необыкновенной смелостью, несмотря на нападки православных фундаменталистских кругов здесь, в России. Он выступал, защищая не просто традиционное достоинство целой нации, но говорил о духовной значимости всех знаковых событий ХХ века, в том числе Освенцима. Это было очень смело и без оглядки назад.
Это то, что я могу сказать сразу после кончины отца Сергия Гаккеля. Полная оценка его личности и деятельности ещё впереди.
Беседовал Владимир Ойвин,
