О личной молитве
Наталья Кушнир, Москва: Дорогой отец Георгий! Скажите, пожалуйста, если в личной молитве используются молитвы и песнопения синаксарных служб (Вечерни, Утрени, служб Часослова), то какие, на Ваш взгляд, молитвы и песнопения должны там быть обязательно, а каким место только в церковном собрании? Спасибо!
Священник Георгий Кочетков: Дело в том, что названные Вами службы Вечерни, Утрени и Часослова предполагают хотя бы маленькое собрание: все молитвы составлены во множественном числе. «Мы» обращаемся к Богу. Не «я», а «мы», в отличие от утреннего и вечернего правила, где чаще всего молитвы звучат от лица отдельного человека. Поэтому лучше, чтобы молитвы служб Часослова использовались в собрании хотя бы двух-трех человек, даже если вы совершаете это правило дома или келейно, касается ли это Вечерни, Утрени, Часов, Повечерия, Полуночницы, – всё равно. Поэтому все имеющиеся там части можно употреблять в этом именно случае, если есть хотя бы двое-трое собранных во Христе – именно во Христе – людей. Это могут быть и дети, и больные люди – неважно. Хотя, конечно, все эти обстоятельства могут накладывать свою специфику. Так что свободно используйте все эти чины в положенное время, не забывая о смысле каждой службы и каждой ее части.
Может быть, имеет смысл сделать некоторые коррективы, если Вы молитесь в одиночестве. Мне кажется, что можно и одному читать молитвы во множественном числе, хотя это будет некоторой условностью, предположением. Но если человек не хочет этого, то тогда ему лучше использовать вечернее и утреннее правило или выбирать только те части чинопоследований, в которых нет такого яркого диссонанса между молитвой в собрании и личной, индивидуальной молитвой, например, псалмы.
Марина Гаврилова: Батюшка, хочу спросить о молитве за усопших. За людей нецерковных, не покаявшихся перед смертью, не отпетых по церковному чину можно молиться? В монастыре мне сказали, что лучше этого не делать, но я все равно молюсь. И за своих близких, за соседей, за семью своей классной руководительницы (она умерла в одночасье, муж ее утонул).
Священник Георгий Кочетков: Конечно, это дело духовного дерзновения и внутреннего свидетельства сердца. Если есть духовные силы молиться за усопших, которые не являлись христианами, членами церкви, то молитесь. В принципе церковь не запрещает в личной молитве молиться за любого человека, любой веры или неверующего, как бы он ни жил, как бы он ни умер. Молиться личной молитвой можно за любого. Ограничение, как известно, ставится только в случае молитвы церковной, где вступают в силу законы педагогики. Например, внутри церковной молитвы церковь не допускает молитву за самоубийц, так же как за умерших от алкоголизма и за не членов церкви. Это понятно: церковь приносит Богу молитвы и моления за тех, кто близок к Богу, кто является членом церкви. Хотя и в церковной молитве есть древние части, которые могут относиться не только к членам церкви. Например, традиционно церковь приносила молитву за властей, за начальство, за царей, которые часто не были христианами или православными. Это сохранилось даже на литургии верных, скажем, в соответствующей части евхаристического канона – ходатайственной. Поэтому и здесь могут быть свои исключения.
«Молиться – кровь проливать» – это значит полностью сочувствовать, целиком быть гарантом или поручителем за того или иного человека. Для этого мы, конечно, должны иметь большую любовь и расширенное сердце.
Сейчас принято во многих случаях молиться и за тех, чья церковность под вопросом, за неправославных христиан или за тех, кто жил, не посещая храм, не причащаясь, кто умер без покаяния или погребен без отпевания. Даже за некрещеных людей можно приносить некоторые молитвы. Но в таинствах, когда церковь собирается в молитве воедино, прежде всего в таинстве евхаристии, уместно молиться только за членов церкви. Человеку трудно знать, кто является членом церкви, а кто нет, это определяет суд Божий. В церкви введены более-менее формальные требования. Например, если человек крещен, не был открытым атеистом или открытым смертным грешником, за такого молитва приносится, а за остальных – нет. Но, повторяю, это уже вопросы конкретного смысла той или иной части богослужения. Так что на синаксарных службах, я думаю, можно молиться за всех, а на богослужениях, связанных с таинством, лучше молиться только за членов православной церкви.
Анна Раевская, Москва: Отец Георгий! Если не знаешь, как поступить, и задаёшь Господу вопрос в молитве, чтобы узнать Его волю, то как услышать, понять Его ответ? Если в процессе выполнения задуманного дела возникает много проблем, означает ли это, что это дело неугодно Господу?
Священник Георгий Кочетков: Вопрос познания воли Божьей всегда непрост. Это требует рассуждения, умения различать духов, от Бога ли они. Знать волю Божью значит знать заповеди Божьи, признавать все, к чему призывает Господь и в Ветхом, и в Новом завете.
То, что соответствует заповедям Божьим, что совершается в первую очередь ради Христа, то – можно наверняка сказать – соответствует воле Божьей. То, что совершается каким-то иным путем или с иными целями, чаще всего является делом человеческим, которое может быть хорошим, плохим или смешанным, но всегда только человеческим. Молитва в таких случаях нужна только для того, чтобы усилить голос совести, голос сердца и разума в нас самих.
Иногда Господь дает нам знать, благоволит Он к тому или иному делу или нет, но так бывает не всегда, и не все могут эти вещи различать. Поэтому здесь требуется большая духовная чуткость и дар различения духов, так что Вам, может быть, это брать на себя и не надо. Только если Вы ощущаете, что во время молитвы о том или другом Господь даёт какие-то знамения и они негативно настраивают вас к задуманному делу, тогда будьте осторожнее, проверьте себя еще и еще раз. Вот и все. Но лучше всегда еще получить благословение старших, духовно опытных людей, которым Вы вполне доверяете. Свидетельства Вашей совести, свидетельства слова Божьего и свидетельства церкви через старших и опытных людей, – всего этого обычно бывает достаточно. Но, повторяю, это всегда тайна. Здесь страшно ошибиться, поэтому внимательность, осторожность требуются в любом случае.
Сидоров Дима: Дорогой о. Георгий! Что на Ваш взгляд означает и с чем связано выражение: «вымолить человека»? Большое спасибо.
Священник Георгий Кочетков: Вымаливать то или иное – это значит стучать до тех пор, пока не отворят. Человек корректирует себя, свои мысли, свои действия в зависимости от молитвы, от того молитвенного духа, который ему в данный момент явлен. Вымаливать человека – это значит усердно стучать, просить Бога, приносить сугубые моления, прошения, усиленную молитву. И если чувствуешь, что не было Божьего благоволения на том или ином человеке, а хочется, чтобы Господь простил согрешившего или уклонившегося от Бога, то этого человека нужно действительно вымаливать. Наша духовная жертва, молитва и подаяние милостыни разным людям очень помогают в таких случаях. Никогда не надо отчаиваться: Господь всегда милосерд, но Он же не творит зла, поэтому будьте здесь внимательны, не нарушайте Божьи заповеди. Молитесь за всех о Божьей милости и о Божьем прощении, добивайтесь этого любовью своей души, своего сердца.
Вера Кораблина, Москва: Дорогой отец Георгий! В одном из предыдущих вопросов были приведены слова Силуана Афонского: «За людей молиться – кровь проливать». Нередки просьбы от братьев и сестер помолиться за родственников, близких. И ты знаешь обстоятельства, проблемы, заботы своего брата, своей сестры, и сердцем откликаешься на просьбу о молитве. При этом ты всерьез не готов отдать кровь за этих родственников, но на сочувствие, участие готов. Возможно ли молиться за этих людей, которых ты знаешь только заочно, по рассказу брата, сестры? Или такая «жертва уст» Господу не угодна?
Священник Георгий Кочетков: К сожалению, мы часто делаем что-то половинчато, нецелостно. Когда мы молимся только по сочувствию, но не желаем жертвовать ничем – собою, чем-то своим, – действие этой молитвы может быть разным. Она может быть действенной, а может быть бездейственной. Она может быть в оправдание, а может быть в осуждение. Но это касается любой молитвы и любого действия нашей жизни.
Мы всегда должны стремиться к большему, всегда должны стремиться к целостности. «Молиться – кровь проливать» – это значит полностью сочувствовать, целиком быть гарантом или поручителем за того или иного человека. Для этого мы, конечно, должны иметь большую любовь и расширенное сердце. Укрепляйтесь в любви, расширяйте свое сердце, и ваша молитва будет более действенной. А если этого вам не хватает, не удивляйтесь, если ваша молитва может оказаться всуе, впустую. Вашего сочувствия может хватить на то, чтобы помянуть человека или дать ему добрый совет, или сделать и то, и другое. Делайте что можете. Лучше сделать только это, чем не сделать ничего. Но если вы сделаете это, не отдавая всецело себя Богу, то и последствия этой молитвы могут быть различными.
И второй вопрос: как молиться о властях, если в возможность покаяния власть предержащих часто не веришь? Спасибо!
Священник Георгий Кочетков: Мы молимся о властях не потому, что требуем от Бога непременно их покаяния. Да, мы хотели бы, чтобы власть действовала по-божески, справедливо, праведно, по доброму закону. Но, конечно же, мы молимся за власти, потому что верим, что «всякая власть от Бога». Господь дает силу, чтобы использовать её во благо. И мы молимся за властей, чтобы они использовали свою силу и власть во благо, вот и всё. А будут они при этом христианские или нехристианские, будут ли они каяться или не каяться, это уже вопрос второй. Дай Бог, чтобы было и то, и другое. Но даже первого было бы уже достаточно для молитвы о властях, в соответствии с пожеланием апостола Павла о церковной практике.
О непрестанной молитве
Валерия Волкова: Дорогой отец Георгий! В каком смысле понимать непрестанность молитвы? Как постоянство молитвенных усилий, непрерывность молитвы во времени, определенное состояние духа? Какая молитва здесь подразумевается?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, имеется в виду не бесконечное произнесение заученных или записанных молитв и постоянное произнесение имени Божьего. Нет, речь идет об обращённости сердца и ума, всей жизни нашей к Богу. Можно непрестанно молиться и делая любое дело. Когда мы открыты Богу, находимся в общении с Ним, то тут мы фактически и пребываем в состоянии молитвы, даже если внешние, человеческие формы выражения при этом не видны или если они очень фрагментарны, частичны. Конечно, есть моменты, когда надо приходить именно в церковное собрание и самому становиться пред лицом Божьим. Но даже если иногда мы не можем этого сделать, нам все равно нужно сохранять открытость и общительность, общение с Богом и с ближними, с церковью. Сохраняйте же это общение – и вы будете непрестанно молиться. И дай Бог, чтобы эта молитва в вашей жизни всегда приносила добрые плоды!
Елена Варфоломеева: Дорогой отец Георгий! Призыв апостола Павла к непрестанной молитве стоит рядом с призывами к радости и благодарению. Очень хотелось бы встроиться в этот достойный ряд! Апостол Павел имел в виду под непрестанной молитвой создание (расширение?) особого пространства памяти о Господе? Такая молитва может быть любой, в свободной форме?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, может. Она, как я уже сказал, может быть и безмолвной, точнее, бессловной, или молитвой в свободной форме, или строгой канонической молитвой, это может быть и Иисусова молитва, – как угодно, всему есть своё место в жизни. Используйте ту форму, которая Вам больше подходит. А о смысле непрестанной молитвы я уже сказал.
И еще, если можно. Оправданы ли непрестанные усилия в молитве для человека с заболеваниями психики? Задаю Вам этот вопрос, так как к Вашим советам прислушиваются специалисты в этой области.
Священник Георгий Кочетков: Я могу сказать из своего скромного духовнического опыта, что для людей с отклонениями в психической сфере молитва очень полезна. При одном только условии: если молитва трезвенная, если она не является навязчивой идеей, не становится психической доминантой, не ведет к какому-то диктату по отношению к болящему или по отношению к другим людям со стороны этого человека. Так что очень хорошо непрестанно молиться, но только очень смиренно, очень кротко, очень трезвенно и, я бы сказал, очень просто. В таком случае будет и умиротворение души, и благодать Духа, и компенсация психических расстройств, – т.е. всё то, что требуется человеку.
Галина В.: Дорогой отец Георгий! В последние месяцы я начинаю вечернее и утреннее правило с одного или двух хвалебных псалмов (32, ... 99, 117, 135,...). Мне кажется, что чтение именно хвалебного псалма в начале правила привнесло в мою молитву новое качество. Важен ли, в самом деле, порядок, в каком возносятся молитвы из утрени-вечерни, молитвы из молитвослова, хвалебные псалмы и другие, личные прошения и молитва своими словами, покаянные слова?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, порядок важен. Всякая молитва имеет свой смысл в контексте того или иного правила. Когда вы молитесь, не используя церковный чин, то можете употреблять любые из этих молитв в любом порядке. Вы можете, если у вас есть такое настроение, поблагодарить, восхвалить или воспеть Бога. Можете спеть хвалебные псалмы или прочитать какие-то отдельные молитвы. Но когда Вы употребляете церковный чин, то лучше не нарушать его последовательность.
«Непрестанно молитесь... » Иногда ловлю себя на мысли, что в суете дня или в погружении в работу ни разу не вспомнила о Господе. Как возгреть в себе постоянное памятование? Мне посоветовали: из каждого часа 15 минут отводи на чтение Писания, лучше всего псалмов. Это что же, ставить таймер, а если я не дома, а где-то в городе, на работе?
Священник Георгий Кочетков: Я бы не рекомендовал Вам следовать тому совету, который Вам дали, потому что это слишком механическое решение вопроса. На самом деле, чтобы помнить о Боге, надо Его просто любить. Когда вы любите какого-нибудь человека всей душой, всем сердцем, вы постоянно о нем вспоминаете, постоянно думаете. Это не мешает вам жить, трудиться, общаться с другими людьми, но вы этого человека никогда не забываете. Вы хотите с ним общаться, вы хотите с ним встретиться, посмотреть ему в глаза, сказать какие-то слова или что-то услышать от него. Поэтому механическое чтение, тем более Псалтири, мне кажется, является не лучшим выходом из положения.
Еще вопрос к тому же: мы в общине согласились в определенный час молиться или хотя бы вспоминать о нашей общине. Я все время этот час пропускаю, т.е. нет опять же памятования о Господе и Его церкви. А если ставить таймер, то это он помнит, а не я, и памятование получается не мое. Как тут быть?
Священник Георгий Кочетков: Это очень простой вопрос. Если у Вас память не очень хорошая, то действительно просто ставьте таймер или будильник, ничего страшного в этом нет. Для того и существуют будильники, чтобы напоминать нам среди многих наших дел о том, что мы должны сделать в то или иное время. Если же вы договорились о молитве в определенный час, то надо соблюдать эту договоренность, и здесь имеет смысл постараться и приложить дополнительные усилия, пусть даже с помощью технических средств.
О переводах богослужения
Адаменко Наталья, Братство во имя новомучеников и исповедников Российских: Батюшка, благословите! Уже более тридцати лет Вы занимаетесь переводами богослужения, за это время были переведены все службы суточного круга, все таинства и основные требы. Скажите, какими принципами перевода Вы руководствовались с самого начала?
Священник Георгий Кочетков: Прежде всего, выявлением смысла молитвы с сохранением её духа и стиля. Мне было важно сохранить дух и стиль, традиционные для Русской церкви. С другой стороны, необходимо было добиться кристальной ясности текста молитвы, действенность которой зависит и от формы. Если перевод будет некрасивый, разностильный, слишком архаичный или слишком модерновый, это будет неправильно, нехорошо. Найти же меру не так просто. Это надо делать, но на это уходят годы, такая работа требует опыта и очень большой переводческой квалификации.
Изменялись ли эти принципы со временем?
Священник Георгий Кочетков: Нет, они скорее уточнялись и конкретизировались.
Молитва – это духовное делание, это воплощение в слове и в деле нашего духовного устремления, связи с Богом, с ближними, связи любви, надежды, веры. Поэтому у каждой молитвы должен быть плод.
Я стремился к тому, чтобы для разных людей, наших современников, переводы звучали и молитвенно, и осмысленно. В богослужении мы почти всегда имеем дело с древними текстами, а они трудно воспринимаются. Многие современные молитвы значительно лучше ложатся на сердце. Взять, к примеру, молитвы ХIХ века – оптинских старцев, свт. Арсения Киевского – или молитвы XX века, составленные Николаем Николаевичем Неплюевым, из его молитвенного сборника «Звуки души» – великолепные, замечательные молитвы! Но их и переводить не надо, они составлены уже на русском языке с использованием лишь некоторых архаизмов, устаревших слов, к которым люди привыкли в церковном контексте. Это современные молитвы, на современном языке. Переводчик должен учитывать все нюансы: не просто переводить поэтический текст, но, прежде всего, думать о многофункциональности церковных молитв. Они могут читаться в церковном собрании, в которое могут придти люди разных культур, национальностей, разного пола, возраста, духовного опыта и т.д.
Какие критерии качества перевода лично для Вас важны? Спасибо.
Священник Георгий Кочетков: Те самые, о которых я говорил, как о принципах. Они же и критерии качества. Если удаётся эти принципы воплощать хорошо, тогда перевод получается качественный, а когда не удаётся, тогда он не очень нас устраивает. Иногда сразу хочется молиться переведёнными молитвами, даже забываешь славянский текст, но это происходит не всегда. А иногда текст понятен, всё хорошо и складно, но духовной действенности сразу не чувствуется. Это значит, что перевод ещё может быть улучшен со временем.
Елена Цветкова: О. Георгий, благословите! Спасибо большое за Ваш труд. Каждый сборник – это чудо Божье. Хочется ещё, чтобы эти сборники были изданы и в малом формате, чтобы их удобно было всегда носить с собой. Например, проснулась рано и послужила Утреню, чуть позже Часы, захотела поблагодарить Господа, пока еду или иду, пожалуйста – благодарственный молебен.
Священник Георгий Кочетков: Я думаю, что такие малые форматы со временем будут. У нас получилось семь объёмных томов, потому что наряду с русскими даны церковнославянские тексты, к тому же даны предисловия, библиография, приложения, вводные статьи и т.д. Но можно от всего этого освободиться и напечатать только конкретную службу на русском языке, не для учёных целей, а для тех, кто хочет молиться именно так, именно этими словами. Тогда объёмы будут значительно меньше. Впрочем, я высоко ценю нашу идею, которую удалось воплотить: добавить наряду с русским текстом церковнославянский. Если у человека возникает хоть какое-то сомнение в переводе или ему хочется понять какой-то церковнославянский текст лучше, он может воспользоваться русским или славянским как справочником.
Отдельное спасибо за перевод Часослова. В нем есть всё, что необходимо современному христианину на сегодняшний день: и благодарение, и покаяние, и прощение, и даже заупокойная ночная молитва в Полуночнице. Не могли бы Вы немного пояснить её происхождение?
Священник Георгий Кочетков: Вы хотите использовать Часослов – замечательно. Часослов, который мы знаем, традиционно больше использовался монахами. В нём есть три пласта предания, которые слились воедино, так что их уже невозможно оторвать друг от друга. Это пласт соборной молитвы для всех верующих во главе с их епископом или пресвитером, а также пласты монашеской городской и монашеской пустыннической, отшельнической традиции. Полуночница – это молитва, которая складывалась довольно непросто. В древних списках Часослова XI века, например, в Часослове Коален – рукописи, хранящейся в Берлине, – или в синайских рукописях IX века есть молитвы Полуночницы, но нет части, которая Вам так понравилась – заупокойной. Лишь позже эта часть вошла в состав Часослова, потому что возникло желание молиться о своих почивших духовных наставниках и ктиторах. В Утрене таким образом возникла вступительная часть – так называемые царские, «ктиторские» псалмы и тропари, а в Полуночнице как раз заупокойная молитва – вторая часть современной Полуночницы. Конечно, можно использовать эту часть Полуночницы для молитвы не только за ктиторов или императоров, но и за упокой любого другого церковного человека. Так что молитесь, используйте Часослов, это может быть очень благодатно и радостно. Бог Вам в помощь!
«Молиться за людей – кровь проливать»
Анна Сахарова: Дорогой о. Георгий, благословите! Силуан Афонский говорил: «Молиться за людей – кровь проливать». Не могли бы Вы объяснить, что это значит и как научиться так молиться.
Священник Георгий Кочетков: Эти знаменитые слова прп. Силуана Афонского означают, что всё своё сердце нужно отдать Богу и что нужно сострадать страждущим людям, которые просят помолиться за них. Ведь просят, как правило, в трудных, особых обстоятельствах, когда кому-то не хватает сил или мудрости, когда поглощают беды, скорби. А как научиться сочувствовать, сострадать? – Стяжав благодать Святого Духа! Всегда надо помнить, что Господь «смиренным даёт благодать». Он даёт благодать тем, кто просит её, ищет, кто обращается к Нему с этим прошением, кто проявляет свою любовь к ближним, старается прощать обидчиков, сам не обижает никого и т.д. Старайтесь не грешить, быть верными во всём Богу, и Ваши желания исполнятся.
О чем нужно молиться непрестанно? О чем в первую очередь должен молиться христианин?
Священник Георгий Кочетков: Если человек приносит Богу какую-то молитву, то есть какое-то прошение, он в первую очередь должен просить Бога о милости к себе и к другим. Также он должен приносить Богу покаянную молитву и благодарить Бога за данные Им дары. Это и есть самое главное. Итак, покаяние, прошение, благодарение, славословие – это и есть главное в молитве.
Непрестанная молитва – это немного другое, более широкое понятие, о котором мы уже имели возможность сказать несколько раньше, отвечая на предыдущие вопросы.
У каждой ли молитвы должен быть плод?
Священник Георгий Кочетков: Вопрос замечательный, потому что плодотворность духовного действия – это важнейшая вещь. Есть в Евангелии прекрасное место о бесплодной смоковнице. Да, можно прилагать усилия для того, чтобы из бесплодной она становилась плодоносной, но если этого не происходит, то её срубают и бросают в огонь. То же самое и в любом духовном действии, поэтому очень важно помнить о его плодотворности.
Молитва – это духовное делание, это воплощение в слове и в деле нашего духовного устремления, связи с Богом, с ближними, связи любви, надежды, веры. Поэтому у каждой молитвы должен быть плод. Конечно, плоды могут быть разными: внешними или внутренними, более явными или менее, сразу являющими себя или не сразу. Их оценка требует опыта, духовной разборчивости, иногда терпения, смирения – это всегда полезно. Для того чтобы благодарить Бога за эти плоды, надо быть к ним внимательными.
Бывают ли такие состояния у человека, когда лучше не молиться?
Священник Георгий Кочетков: К сожалению, бывают. Я вспоминаю одну мысль св. Иоанна Кронштадского. Он говорил, что бывает так, что человек даже молиться не может, например, когда он тяжело болен и страдает. Есть такие фазы страдания и болезни, особенно если болезнь тяжелая или приближающая человека к смерти, когда молиться практически невозможно. Искушение, сомнение, растерянность или уныние этому мешают. Конечно, нужно стремиться к тому, чтобы таких моментов или вовсе не было, или чтобы их было как можно меньше, но требовать этого от человека невозможно. Можно стремиться к непрестанной внутренней молитве, это всегда хорошо. Именно к этому нас призывает ап. Павел: «Непрестанно молитесь, за всё благодарите». Но мы не умеем за всё благодарить, не умеем и непрестанно молиться. А учиться такой благодарности, такой молитве – дело замечательное, вдохновляющее, благодарное и плодотворное. Поэтому мы и стремимся к непрестанной молитве. Но иногда это не выходит, и мы должны смиренно к этому относиться, особенно когда это касается других людей, а не нас самих. Тогда надо, может быть, сочувствием или своей любовью оживить сердце человека и вновь вызвать в нём угасшую было молитву.
Михаил, Свято-Алексеевское православное братство: О. Георгий, благословите! На круглом столе о миссионерском богослужении, проходившем на IV Всецерковном съезде епархиальных миссионеров, было предложено следующее: В тех приходах, в которых по тем или иным причинам невозможно совершение богослужения, возглавляемого священником, богослужебная жизнь чаще всего замирает. Участники предлагают подготовить комплекс рекомендаций по совершению мирянского богослужения (с последующим их одобрением на общецерковном уровне), призванных помочь грамотным мирянам в совершении богослужений на своих приходах. У меня есть знакомые, которые проживают в сельской местности средней полосы России. В их деревне нет храма, но люди хотят восстановить его своими силами, тем не менее, едва ли там сможет регулярно служить священник. Как жители уже сейчас могли бы совершать совместное богослужение, и как они могли бы служить, если они восстановят храм, если священник не сможет приезжать каждую неделю?
Священник Георгий Кочетков: Я очень рад, что в этом году прозвучала наконец-то положительная оценка идеи и практики мирянского богослужения. Действительно, когда собираются хотя бы двое или трое на церковную молитву, должен быть старший, но далеко не всегда это обязательно должен быть священник, или епископ, или дьякон. Многое могут делать миряне. Многое можно делать дома, где тоже пусть будет кто-то старший – более опытный, более знающий, более верующий человек, – но остальные пусть также соучаствуют в богослужении.
В том случае, о котором пишете Вы, Михаил, конечно, нужно начинать с простого, в зависимости от духовной опытности людей. Если люди хотят и могут использовать Часослов, они могли бы совершать службы Часов утром и днём, да и вообще всё, что есть в Часослове, включая Вечерню, Утреню и Изобразительные. Напомню, что во время Изобразительных возможно и причащение народа, так как это чин домашнего причастия, которое священник может совершать даже не служа полную литургию (например, если он приехал на приход, а возможности совершать полную литургию там ещё нет). Таким образом, используя Часослов, как раз и можно наладить постепенно традиционную православную молитву.
Материал Часослова в нашем издании находится в трёх томах. В первом томе Вечерня и Утреня, в последнем, седьмом томе дана большая часть Малого часослова, и небольшая часть, связанная с молитвами до и после еды, есть в предыдущем, шестом томе. Так что советуйте людям использовать эти богослужения и сами показывайте им пример, отвечайте на вопросы. Не дожидайтесь того, чтобы сначала было устроено всё внешнее, а потом начиналась молитва. Напротив, нужно начинать с молитвы, пусть даже в самой простой форме, с опредёленными сокращениями или упрощениями, но всё-таки с полноценной церковной молитвы. Потом это будет развиваться, укрепляться и принесёт свой духовный плод.
Екатерина Недзельская, г. Екатеринбург: Дорогой отец Георгий! Если в общинном собрании на вечернем богослужении мы хотим помянуть почивших наших близких, как это правильно сделать: Расширить ектению, вставив имена?
Священник Георгий Кочетков: Да, возможно расширять ектенью и вставлять имена, как это делается на всех приходах.
Вставить в богослужение великую заупокойную ектению из чинопоследования панихиды с тропарем «С глубочайшей мудростью»?
Священник Георгий Кочетков: Нет, полагаю, что этого делать не надо. Это уже будут элементы заупокойной Вечерни, то есть Парастаса, что требует хорошего знания богослужения. Если кто-то понимает, что такое Парастас, и может его отслужить дома сам, тогда пожалуйста. Старший на молитве – лучше священнослужитель, дьякон или священник, – может использовать и заупокойную ектенью, а также соответствующие тропари из заупокойной службы, канон, стихиры и т.д. Всё можно, но только качественно.
Как провести поминальную трапезу, есть ли чин такой трапезы? Тот чин «Порядок поминок» (поминальной трапезы), который указан в шестом сборнике «Православное богослужение» совершается непосредственно сразу после похорон, там поется стихира «Видя меня лежащего перед вами...». Как совершается поминальная трапеза, если прошел год или несколько лет после погребения?
Священник Георгий Кочетков: Такие поминки можно совершать точно так же, но, конечно, в этом случае надо убрать эту стихиру и приспособить чин к соответствующему месту и времени. Вообще использовать этот традиционный чин для проведения поминок было бы даже очень хорошо, ведь, к сожалению, современные поминки чаще всего напоминают древние языческие тризны: с выпивкой, без молитвы, с постановкой стакана с водкой под портрет усопшего и т.д. Всё это, конечно, должно быть исключено из христианских поминок.
Александр Глянц: Дорогой о. Георгий! Есть ли у современных катехуменов какие-то особые трудности вхождения в частную и общую молитву? Или такого рода трудности с течением времени не меняются?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, есть. Людям очень трудно входить в церковную традицию молитвы. Пока они были неверующими, они, конечно, не молились, в лучшем случае от страха могли сказать несколько молитвенных слов, и всё. Поэтому их необходимо учить молитве. Трудности на этом пути очень большие: если человек хочет пойти на приход, его останавливает церковнославянский язык, непонятность символов, знаков, выражений, терминологии – даже такой, которую многие сочли бы не церковнославянской, а русской. К этому надо привыкнуть, это надо объяснять людям постепенно. Всё это входит в программу катехизации.
Людям нужно учиться молиться не обосабливаясь. Бывает, что люди молятся собственной молитвой во время общей церковной молитвы, а это нежелательно. Пусть лучше люди вдумываются в текст и вживаются в дух молитвы, и тогда с помощью катехизаторов все трудности могут быть преодолены. Сначала человеку захочется молиться одному, потом вместе с другими, и молитва станет соборной.
Самые большие трудности испытывают те, кому вообще трудно что-то молитвенное, духовное произнести от своего имени, от себя. Я имею в виду людей, которые устроены наиболее рационалистично, то есть развиты только в области головы. Их в шутку называют «головастики». Часто это мужчины-рационалисты. Им бывает очень трудно, и им нужно помогать. Может быть, с ними лучше начинать с пения псалмов на русском языке, в переводе Сергея Сергеевича Аверинцева. Хотя возможны и другие варианты.
Конечно, никому не надо запрещать и молитву своими словами – простую молитву, сердечную и непосредственную, хотя она иногда может быть слишком эмоциональной или упрощенной по содержанию и форме. Да, наше время, конечно, не слишком молитвенное, оно не слишком способствует быстрому усвоению духовного опыта церкви, однако современным людям стоит усваивать церковную традицию молитвы. Уже сделаны какие-то шаги навстречу им, например, в области того же языка: сейчас есть, например, те же русские переводы богослужебных текстов. Русский текст богослужения имеет огромное значение для катехизации в наше время, и, я думаю, так будет и впредь.
