«Ибо, если вы простите людям согрешения их, простит и вам Отец ваш Небесный,
если же вы не простите людям согрешений их, то и Отец ваш не простит согрешений ваших»
(Мф 6:14–15)
Что такое прощение? Что значит прощать?
Валентина Наконечная, Волгоград: Если учесть, что все люди разные, то у каждого человека своё понимание прощения. Кто-то даже выводит категории людей, достойных и не достойных прощения: родные достойны, а нагрубивший водитель маршрутки – не достоин… Кто-то выводит категории обид, которые можно простить и которые нельзя прощать. Некоторые определяют обстоятельства, при которых один и тот же проступок достоин или не достоин прощения. Как объяснить человеку, который ни разу в жизни не читал Евангелие, что такое прощение? Как сказать понятно для него, что категорий для прощения нет (или в состоянии «незнания» всё же есть категории прощения?)? Есть ли внятный образ, который можно «нарисовать» неверующему человеку и он поймёт – что значит прощение? Существует ли универсальное и единственно верное определение у прощения, понятное не только для верующих, но и для не верующих?
Священник Георгий Кочетков: Как много вопросов. Как хорошо, что человек думает о прощении. В наше время это очень важно, потому что после всего, что произошло в XX веке, очень многие люди в нашей стране не готовы думать о прощении, не готовы вообще прощать, а часто – даже получать прощение. Им кажется, что они в прощении не нуждаются, что прощение унижает человека. Удивительно, до какой деградации (а именно о ней свидетельствуют такие мысли) можно дойти!
Конечно, всякого рода градации – кто-то достоин прощения, кто-то не достоин прощения – я бы назвал, простите за каламбур, уж слишком большим упрощением.
Простить – значит исправить, как бы отпустить на свободу то, что напряглось, исказилось, искривилось, разорвалось, надорвалось. Прощение – великая сила, связанная с любовью. Если у человека есть хоть какая-то любовь, или хотя бы была любовь в жизни, он знает силу прощения, знает, насколько нужно прощать и с какой благодарностью надо принимать прощение. Прощение требует определенной открытости сердца, требует дерзновения, доверия, надежды, даже веры в человека. Потому что прощать можно только того, кто может принять прощение, а принять прощение может тот, кому – мы верим – это прощение не послужит во вред. Человек иногда не готов принять прощение от другого только по своей гордыне или унынию, которое является обратной стороной гордыни. Нам надо быть готовыми принимать прощение и прощать всех тех, кто хочет принять прощение, кто хочет исправить свою жизнь. И каждому из нас необходимо самому стараться свою жизнь исправлять, стараться жить с доверием к Богу и другим людям.
Александр Глянц, Москва: Дорогой о. Георгий! Если я правильно понимаю, прощение – это акт, прежде всего, духовный, а потом уже душевный и даже телесный. Сначала должно очиститься от зла и простить сердце, потом изменятся в соответствии с этим чувства, потом и тело отреагирует, в смысле возможности воспринимать человека без внутренней и внешней агрессии. Но мы также знаем, что духовное действие должно явить себя не только переменой духа, а и плодами. Каковыми, на Ваш взгляд, могут быть плоды прощения? И в развитии этого вопроса. Если плодов прощения нет, значит ли это, что мы так и не смогли простить?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, все в духовной жизни должно быть плодотворным, а не только цветущим. Это правда, я с этим совершенно согласен. Плоды прощения как раз и появляются тогда, когда наше сердце готово принять и проявить любовь. Прощение, действительно, вещь духовная, потому что оно связано с любовью и верой, с доверием, а еще – с надеждой, со свободой духа и с путем освобождения. Само прощение в каком-то смысле путь к свободе человека: и того, кто прощает, и того, кого прощают. И тот и другой выходят на свободу. Свобода приближает человека к Богу или даже соединяет с Ним. Если плодов прощения нет, если человек не исправился, если доверие не возникло, любовь не проявилась, то, конечно, акт примирения, прощения не состоялся. Тогда нужно делать все новые и новые попытки, прилагать все новые и новые усилия, искать для этого возможности. А вообще никогда не нужно быть наивным: не нужно думать, что все происходит сразу. «Все и сразу» не бывает, бывает только «здесь и сейчас». Так что не надо колебаться, когда чувствуешь в себе силы простить другого или чувствуешь потребность принять прощение. Надо это делать сразу, всей силой своего сердца и всеми своими чувствами, своим разумом, своей душой, и, вы правы, даже телесно это надо ощутить, для того, чтобы не впадать в какие-то агрессивные состояния – гнев или уныние. Таким образом, прощение, как и любовь, всегда плодотворно: если есть реальный акт прощения, всегда есть духовные плоды. Одно другое выявляет: есть прощение – есть плоды, есть плоды – значит, есть прощение. Если же нет, то, как я уже сказал, надо искать возможности для повторения этого духовного усилия, духовного подвига по прощению себя, других людей – близких и даже далеких.
Елена Цветкова, Москва: Дорогой о. Георгий! Как достичь подлинного и полного прощения, а не просто сказать «прощаю», а при этом в сердце остается обида?
Священник Георгий Кочетков: Как сделать прощение совершенным, полным? Это требует усилий. Конечно, нужно следить за тем, чтобы не остановиться на полпути, и, взявшись за плуг, не обернуться назад. Человек, дающий прощение, должен помнить, что это его подвиг, человек, принимающий прощение, тоже должен понимать, что это связано с большим усилием с его стороны. Прощение требует и с одной, и с другой стороны смирения – и дерзновения, т.е. и смелости, и определенной духовной свободы.
И что делать, если обиды уже нет, а общаться с человеком по-прежнему всё равно не хочется?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, есть инерция старых отношений: человек иногда готов простить, но что-то надорвалось, он психологически чувствует травму, которая не позволяет ему восстановить общение. Это вопрос уже не столько духовный, сколько душевный. Нужно эту инерцию своей души, превратившуюся в определенный стиль взаимоотношений, уметь преодолеть динамикой духа, динамикой любви. Надо помолиться за человека, с которым трудно общаться, надо сделать усилие по видению того хорошего, что есть в человеке, которого ты простил, надо убедить себя, что если ты прощаешь человека, ты не должен быть к нему враждебен сам, ты должен быть дружелюбен, даже если он почему-то не принимает твоего прощения или не приносит долгожданных плодов. Пусть от тебя, прощающего, не исходит ничего дурного. Пусть от тебя исходит энергия духовного мира и любви. И если человек почему-то не принимает твоё прощение – пусть это будет на его совести. А ты сделай все, чтобы дурных плодов прежнего разрыва, прежней ссоры не было.
Прощение связано с любовью, оно должно происходить от полноты, избытка любви в сердце человека – но оно не тождественно любви. И в одном сердце такой избыток может найтись, а в другом его может не быть.
Бывает и так, что нельзя восстановить прежних дружеских, близких отношений, даже простив человека. Иногда это невозможно и даже не нужно делать, потому что в прощении всегда участвуют, по меньшей мере, две стороны. И если человек, получивший прощение, не оценил этого, не сделал всех необходимых выводов, то, конечно, нельзя ему доверять вполне. Но это уже другая проблема. Можно простить человека, можно перестать на него обижаться, злобиться, можно быть готовым сделать ему добро в случае нужды, необходимости. Но бывает так, что люди ушли в разные стороны, и человек, получивший прощение, остается по какую-то «другую сторону баррикад». В таком случае не требуется восстановления старых форм общения, требуется лишь внутренняя убежденность в том, что у тебя есть возможность исправить отношения в случае, если того захочет другая сторона, если она будет держаться тех основ взаимоотношений, которые прежде, до разрыва, связывали вас.
Адаменко Наталья, Братство во имя новомучеников и исповедников Российских: Батюшка, благословите! В связи с темой о прощении возник один вопрос. Есть утверждение, что «подлинная любовь всегда взаимна». Я согласна с этим, но значит ли это, что и подлинное прощение – тоже всегда взаимно? То есть, чтобы прощение произошло – один человек должен у другого просить прощения, а другой человек должен прощать, и только тогда прощение может состояться, и будет подлинным, истинным. Ведь если первый не просит прощения, или второй не прощает, то это будет довольно странное «прощение».
Священник Георгий Кочетков: Я верю во взаимную любовь, это правда. Я думаю, что она возникает всегда, когда мы достигаем определенной глубины взаимоотношений. Это вопрос глубины, полноты любви. Не сразу возникает взаимность, она очень редко бывает мгновенной, часто её надо достигать. Это определенная задача, которая может быть целожизненной. Можно всю жизнь любить человека, не пользуясь взаимностью, и получив её уже в вечности, через Господа, через благодать Святого Духа в Царствии Небесном.
Да, прощение тоже предполагает взаимодействие обеих сторон, я об этом уже говорил. Но взаимным прощение бывает не всегда. Прощение связано с любовью, оно должно происходить от полноты, избытка любви в сердце человека – но оно не тождественно любви. И в одном сердце такой избыток может найтись, а в другом его может не быть. Прощение подобно доверию и вере. Вера может быть тоже взаимна: вера одного человека может побуждать к открытости сердца, к доверию и вере другого. Но мы знаем, что иногда этого не происходит: мы не можем зажечь своей верой и своей любовью сердце другого человека. Иногда мы не можем, давая прощение, рассчитывать на взаимность. Более того, мы должны знать, что явление духа – любви, веры, прощения – обязательно вызывает в людях реакцию, но часто эта реакция и связанные с ней действия двоятся: у одних они положительны, а у других могут оказаться отрицательными. Явление добра нередко приводит к усилению сил зла, явление любви нередко увеличивает ненависть в сердцах тех, в ком ненависть до этого господствовала. Да, иногда любовь опрокидывает заграждения ненависти, уничтожает ее, но иногда этого не происходит. И тут мы должны быть трезвенными, должны быть очень внимательными. Мы не должны выдавать желаемое за действительное, мы должны понимать, что окончательные плоды всех духовных действий приносятся лишь в Царствии Небесном.
Ольга Хегай, Москва: Дорогой отец Георгий! У меня два вопроса. Меня всегда поражало, что прощение – это дар не только для того, кого прощают, но и для того, кто прощает. Бывает, годами трудишься над тем, чтобы простить человека, и чувствуешь, что до конца это почему-то не удается, а потом вдруг неожиданно «отпускает». Что же такое прощение – это акт человеческой воли, или дух, или Божий дар? Или, возможно, все вместе взятое? Что мешает человеку прощать?
Священник Георгий Кочетков: Прощение связано со всей жизнью человека, и это нормально. Это и Божий дар, и действие человеческого духа, и акт человеческой воли, и даже телесное движение.
Что мешает человеку прощать? Гордыня, проявляющаяся в том, что человек считает: он не нуждается в том, чтобы прощать кого-то или получать от кого-то прощение, и может прекрасно прожить и без этого. И уныние, приводящее к отсутствию веры, доверия к жизни, к Богу, к другому человеку – а без этого прощать и получать прощение не получится.
Как прощать того, кто о прощении не просит, кто, согрешив, не хочет признать своего греха перед другим или перед Богом? Где здесь грань между ответственностью за человека и за исправление его пути перед Богом и приятием человека таким, какой он есть?
Священник Георгий Кочетков: Мы можем прощать и простить человека, даже не просящего прощения. И в каком-то смысле мы всегда должны быть готовы это сделать. Многие люди не просят прощения не потому, что не нуждаются в прощении, а потому что не догадываются о том, что нужно выразить свою нужду, воплотить ее в словах, в действиях, в плодах жизни. Многие люди живут уныло и бездумно, и это очень плохо. Конечно, если человек прощения не просит, то наше прощение рискует оказаться – и остаться – в одиночестве. Человек, который не просит прощения, чаще всего не готов его принять. Он часто думает о том, что виноват кто угодно, но только не он. Или он может знать о своей вине, но лишь уныло рассуждая о том, что никакого смысла просить прощения нет, и жизнь все равно останется прежней.
Если мы чувствуем, что Бог нас простил, то мы непременно почувствуем внутреннюю потребность в прощении других.
Где здесь грань между ответственностью за человека и за исправление его пути перед Богом и принятием человека таким, какой он есть? Это простой вопрос: мы всегда принимаем человека таким, какой он есть, у нас нет другого выхода. Человек есть всегда только такой, какой он есть. Если мы хотим проявить свою ответственность перед ним и перед Богом, мы сначала должны принять ситуацию и человека такими, какими они являются на данный момент в реальной жизни. Но принимая другого человека таким, какой он есть, и при этом прощая его в случае нужды, мы всегда должны стремиться и жизнь, и самого человека улучшить, показать лучший путь. Мы всегда должны стремиться взять ответственность за него, и одновременно с этим стремиться к улучшению наших взаимоотношений, к помощи этому человеку. Мы должны расположить свое сердце к такому подвигу, к такой жертве. И это всегда плодотворно. Именно два вектора дают хороший результат: с одной стороны, принятие человека таким, какой он есть, с другой стороны – пожелание ему лучшей жизни, лучшего духовного пути. Так что прощение не только не мешает этому, но предполагает и то, и другое.
Мария, Пущино: О. Георгий, благословите! Скажите, пожалуйста, почему некоторым людям так трудно простить всем сердцем, всей душой? Это очень важно и нужно для любого человека. Ведь Бог нам прощает все.
Священник Георгий Кочетков: В деле прощения любовь, а значит, и Бог стоят на первом месте. Нам часто по-человечески не хватает сил для прощения, но Господь и Его дары любви призывают нас к этому акту прощения. Забывать об этом нельзя. Бог нас прощает – мы должны это чувствовать и благодарить Его за это. И одной из лучших форм благодарности Богу за то прощение, которое мы не можем не ощущать, не видеть в нашей жизни, будет как раз прощение других людей – независимо от обстоятельств, от всего того, что может по внешности оправдывать нежелание прощать своего ближнего. Если мы чувствуем, что Бог нас простил, то мы непременно почувствуем внутреннюю потребность в прощении других. В нас будет большая радость от того, что у нас есть возможность что-то еще в жизни сделать по-человечески и по-Божески – одно другому здесь не только не мешает, одно другому помогает, и одно другое предполагает.
Виталий Мигузов, Воронеж: О. Георгий, у меня два вопроса: «Ибо, если вы простите людям согрешения их, простит и вам Отец ваш Небесный, если же вы не простите людям согрешений их, то и Отец ваш не простит согрешений ваших» (Мф 6:14–15) – это отказ от Богоотцовства или просто обещание наказаний?
Священник Георгий Кочетков: Это, безусловно, угроза наказания за жестокосердие. Бог не прощает беззаконий наших тогда, когда мы отказываем в прощении другим. Этим Господь хочет научить нас пути прощения, пути любви, пути веры. И это очень важно.
Если брат или сестра не могут мне простить чего-либо, а я их простил и молюсь о них – простит ли им Отец их согрешение?
Священник Георгий Кочетков: Дело в том, что они же об этом, видимо, не просят. А если они не просят прощения и не простили сами – значит, или они не доверяют полученному от вас прощению, или они неспособны прощать. И то, и другое не является добрым знаком с точки зрения вечности. Поэтому мы не можем сказать, простил их Господь или не простил. Наверняка в жизни этих людей бывает много других ситуаций, Господь смотрит на весь путь человека, а не на ту или иную деталь этого пути. Однако люди непрощающие всегда ставят себя под дамоклов меч осуждения и непрощения не только со стороны людей, но и со стороны Бога. Конечно, мы никогда не можем сказать этого конкретному человеку, потому что, как я уже сказал, Бог смотрит на весь его путь. Но мы можем предупредить его о возможности такого исхода его жизни, чтобы он лишний раз задумался о том, почему он не прощает человека, тем более готового преподать ему собственное прощение.
Елена-Милена Королёва, Москва: Дорогой, о. Георгий, благословите! Я всегда понимала эти евангельские строки (Мф 6:14–15), как то, что злых надо прощать и терпеть, а зло не прощать и не терпеть. Но как быть с предательством? Предательство не прощать и не терпеть, а предателя? В чем здесь великая сила прощения? Что Вы думаете из Вашего личного опыта?
Священник Георгий Кочетков: Естественно, мы всегда прощаем человека. Мы не примиряемся со злом, но не противимся злому. Мы стараемся подставлять другую щеку для того, чтобы это зло отошло от человека и из злого он превратился в доброго, открытого, доверчивого, прощающего и способного принять прощение.
Я много раз говорил и о том, что не только человека надо уметь прощать, надо уметь простить грех человека – а это значит изгладить то, что было искажено и извращено грехом, превратилось в сам грех. Надо изгладить, уничтожить грех прощением человека и прощением, исправлением той ситуации, которая этим грехом была вызвана. Это очень важно. Это требует мудрости. Если сам акт прощения человека требует, прежде всего, простоты, то прощение греха, как осложненной ситуации в жизни, требует мудрости, знания всему меры, умения идти навстречу другому человеку, т.е. идти на риск того, что тебя не поймут, что твой дар духовный не будет принят. Дай Бог, чтобы мы все могли воспользоваться великим даром прощения, которое мы получаем от Бога, для того, чтобы это прощение даровать всем, чтобы прощать и все грехи, потому что дар прощения предполагает исправление жизни, разгоняет тучи над головой у человека и множества людей в церкви и обществе, так, что может снова воссиять над нами солнце, которое скрыло свои лучи из-за наших грехов и нашего неумения вовремя прощать всех, прощать грехи, исправлять ситуации, в которых мы нередко еще живем.
Алексей Макаров, Москва, Братство во имя новомучеников и исповедников российских: Евр.5:7–9 «Он в дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принеся прошения и молитвы Могущему спасти Его от смерти и быв услышан за Свое благоговение, хотя и Сын, страданиями научился послушанию, и, усовершённый, стал для всех послушных Ему виновником спасения вечного». Послушание и прощение, как они связаны между собой?
Священник Георгий Кочетков: Очень просто: для того, чтобы наше прощение, которое мы даем другим людям, было не всуе, нужно уметь хорошо слышать голос Божий и слушаться Бога. Потому что простить – значит исправить, но надо же знать, как исправлять, в каком направлении двигаться. Для этого и нужно познание воли Божьей, что без послушания невозможно. Послушание помогает нам выйти на тропу Любви – точно так же, как прощение. Это связанные друг с другом действия. Послушание Богу приводит нас к послушанию Любви, а одним из плодов этого послушания Любви, которая свыше, является способность даровать прощение каждому нуждающемуся в нем.
Как связаны прощение и покаяние?
Анна Сахарова, Москва: Дорогой о. Георгий, Растолкуйте, пожалуйста, понятия «прощение», «исповедь» и «покаяние». Одно ли это и то же или разное? Как они соотносятся между собой?
Священник Георгий Кочетков: Это очень важный вопрос. Покаяние – это или возвращение к Богу, или исправление своего ума. Исповедь – это признание в своих грехах. Человек, возвращаясь к Богу или желая исправить свой ум, свой духовный мир, должен признаться себе и Богу, или, может быть, кому-то из близких, что у него есть еще мысли, которые требуют исправления, прощения и покаяния. А покаяние приводит к прощению. Покаяние – это вопль о прощении. Покаяние – это путь к обретению прощения со стороны человека и Бога – и в первую очередь со стороны Бога. Если мы действительно каемся, мы должны включить в это покаяние и испрашивание прощения за свои грехи у Бога и у людей. Это очень важно. Это действительно очень близкие вещи – «исповедь», «покаяние» и «обретение прощения». И все они необходимы для того, чтобы можно было жить христианским призванием, не теряя полноты дара такой жизни.
Михаил Беляков, Москва: Уважаемый о. Георгий! Что значит простить человека с христианской точки зрения без таинства покаяния? Не нарушается ли заповедь «Не суди…»? Как проявляется «Великая сила прощения» для прощающего и прощаемого? Прощение это акт или процесс, путь (духовный)? Если путь, то каковы его основные этапы?
Священник Георгий Кочетков: Дело в том, что заповедь «Не суди» – не абсолютная. Есть заповедь евангельская, Христова: Не судите ложно, чтобы и вы не были судимы; ибо, каким судом судите, таким будете судимы. В другом месте Евангелия говорится: суди нелицемерно, но суди. Нет повеления Божьего, обязывающего христианина не иметь трезвенных суждений о людях или о ситуациях их жизни, об их поведении. Есть лишь требование праведности этого суда. И отрицательные суждения – это неизбежная, даже необходимая часть нашей жизни. Если мы не будем грех оценивать как грех, то мы не сможем исполнить Божьи заповеди, мы не сможем даже покаяться, придти на исповедь. Ведь для этого надо хотя бы осудить себя, свои грехи и то зло, которое от нас может происходить.
Покаяние – это вопль о прощении. Покаяние – это путь к обретению прощения со стороны человека и Бога – и в первую очередь со стороны Бога.
Очень распространенное мнение о том, что негативное суждение уже есть осуждение – несправедливо. Это становится осуждением лишь в одном случае – если мы, вынося негативное суждение, не предполагаем прощения человеку за тот или иной его грех или недостаток, когда мы не верим в человека и Бога. Вот тогда наше суждение становится зловещим, становится осуждением, совершенно недолжным с точки зрения Господа. Но если мы каемся, если мы прощаем другого человека – на исповеди или не на исповеди (а мы должны везде и всегда проявлять любовь, а не только на исповеди) – то мы исполняем слово Христово.
Прощение – это и акт любви, и процесс исправления человека и жизни. И его этапы могут быть разными. Всякий духовный акт разворачивается в историческом времени как процесс. Всегда есть место некоему приуготовлению – воспоминанию духовному, в том числе о том, что ты сам получил прощение; некоторому эпиклесису – взыванию о даре Святого Духа, как силе, которая поможет нам простить; некоторому ходатайству за того человека, которого мы прощаем и т.д. Это чисто аскетический момент: мы сознательно сужаем свой путь для того, чтобы принести больший плод.
Татьяна Головина, Москва, Свято-Георгиевское братство: Батюшка, скажите, пожалуйста, как связано прощение с верой? Что значит получить прощение от Бога? В Евангелии от Лк 5:19–20 сказано: «…разобрали черепицу и спустили его вместе с носилками на середину покоя, перед Иисусом. И Он, увидев их веру, сказал: человек, прощены тебе грехи твои». Можно предположить, что прощение в данном случае означает получение этим человеком сил от Бога для изменения жизни, а если сказать точнее, восстанавливается общение человека с Богом.
Священник Георгий Кочетков: Конечно, прощение связано с получением сил от Бога, связано и с верой. Евангелие говорит, что Христос мог сказать больному: «Возьми постель свою и ходи» – но Он хотел показать, что исцеление связано с прощением, которое дается по вере человека. И поэтому сказал болящему: «Прощаются тебе грехи твои». Он исправил жизнь человека, и поэтому даже физические и душевные несовершенства, патологии, болезни отошли от этого человека, произошло чудо – человек выздоровел. Это замечательное место в Евангелии.
Столько раз мы просим Бога о прощении в одном и том же, и повторяем вновь и вновь. Это что, мы не верим, что Бог нас прощает, или просто не хотим меняться, не принимаем даров Духа на изменение жизни? В этом контексте мы вообще не можем ни на кого обижаться, т.к. прощение – это дело Бога. Мы же должны верить, что человек может измениться?
Священник Георгий Кочетков: Все на самом деле гораздо сложнее. Природа человека испорчена, «удобопреклонна ко злу» как говорят святые отцы, поэтому она склонна часто к одним и тем же грехам, привычкам, словам, мыслям, образам, действиям. Именно поэтому изменение и исправление человека происходит не сразу. Мы говорили, что прощение не только духовный акт, но и процесс, разворачивающийся в историческом времени. Нам жизнь дана для того, чтобы мы могли, испрашивая у Бога прощения, усвоить Его ответ на нашу просьбу.
Конечно, мы должны верить в то, что человек может измениться. Прощение – дело Бога, но это и наше дело, дело человека. Именно синергия здесь имеет огромное значение.
Вопросы о прощении и покаянии в преступлениях ХХ века
Воробьева Татьяна Николаевна, Москва: о. Георгий, уже незаживающим и неразрешимым для российского общества стал вопрос (к нему постоянно возвращаются в дискуссиях) – о покаянии за содеянное в ХХ веке. Размышляя над этим, я не нахожу ответа: может ли взыскивать покаяния и прощения не каждый человек лично, а сообщество какое-либо, тем более – «народ»? А с другой стороны, если мы (кто это – «мы», кстати?) – не взыщем покаяния, то нет нам и прощения. Получается некая обреченность, как минимум – грустная. Надеюсь, что делая этот вывод – я не права, все же.
Священник Георгий Кочетков: Люди всегда, со времен Ветхого завета, понимали, что покаяние – это общее дело, наша общая ответственность (думаю, что все понимают: есть общая ответственность за те или иные дела). А коли есть общая ответственность, есть необходимость просить прощения за общую катастрофическую неудачу, которую наш народ потерпел в ХХ веке. И он несет общую ответственность за это – даже те люди, которые ничего плохого не делали, может быть, даже сами были гонимы безбожной и преступной советской властью. Поэтому покаяние требуется от каждого человека. Каждый должен видеть, что он несет на себе родимые пятна старой, советской эпохи, что в его общей холодности, его страхах, его лукавстве, его раздвоенности отражается в большой степени грех народа, процветший в нашей стране, России ХХ века, по каким бы причинам он ни происходил. Так что есть нужда в общем покаянии, и, конечно, есть надежда на прощение свыше для всех нас.
Михаил, Москва: О. Георгий, благословите! Мы – не сказать народ, но жители России – имеем огромное темное прошлое, связанное с преступлениями ХХ века. Уже дети, родившиеся поле 80-х годов, не понимают, в какой стране они сейчас живут. Даже те, кто родился в 60-е и 70-е, знают о кровавых временах скорее по рассказам и фотографиям, опубликованными в начале 90-х годов. И, тем не менее, тяжелая наследственность не снята ни с нас, ни с них (во всяком случае, до конца), как это не ужасно. Выросло целое поколение невоспитанных людей, которые не восприняли культуру, веру в Бога и пр. вовсе не по своей вине. Несколько поколений совсем не понимают, зачем и почему живет человек. Что в таком случае может означать прощение для нас по отношению к тем, кто убивал в ХХ веке и к нашим потомкам? Что мы должны сделать? Что тогда есть прощение?
Священник Георгий Кочетков: Я уже сказал, что мы должны покаяться – и мы должны простить и получить прощение. В первую очередь нам нужно самим попросить прощения и получить его, и во вторую – простить и освободиться от горьких плодов греха, совершенного народом, и прежде всего его лидерами, людьми, настроенными на поддержку советской власти, теми, кто предавал, мучил, убивал. Но и остальными людьми тоже.
Ирина Доброва, Крестовоздвиженское братство: Батюшка, благословите! К преступлениям советского режима можно отнести и разделение семей. Бывали случаи, когда люди писали доносы на родных, даже на собственных родителей или детей, – случай Павлика Морозова, или просто «благополучные» родственники не общались, не помогали тем, чьи кормильцы были репрессированы, потому что эта помощь могла стать причиной репрессий уже в отношении «благополучных». У меня два вопроса: Должны ли потомки репрессированных прощать потомков «благополучных», если те не просят прощения, возможно даже не зная о том, что это прощение требуется, или не считая виноватыми себя, ведь они-то сами ничего плохого не делали?
Священник Георгий Кочетков: Мы уже говорили о том, как прощать тех, кто не просит прощения. Другое дело, что надо смиренно, кротко и терпеливо разъяснять людям: те, кто сейчас пользуется особыми привилегиями в стране – высоким социальным статусом, хорошими квартирными условиями или хорошим наследством от своих
Люди всегда, со времен Ветхого завета, понимали, что покаяние – это общее дело, наша общая ответственность
предков, имевших различные льготы – часто получили это за счет других. Ведь все те льготы и те возможности, которыми пользуются современные люди, считающие себя по наивности души своей невинными, их предки часто получали как раз за счет компромиссов с совестью, предательства, убийства своего народа и своей страны. Надо разъяснять людям, что все это далеко от той справедливости, которая должна воцариться в нашей стране, в сердцах, в умах наших людей. Это еще далеко от той Божьей правды, которую мы все хотим обрести. А пока не обрели, надо просить прощения и надо прощать всех, и прощение получать, усваивая его дары и плоды.
Могут ли потомки репрессированных быть по-настоящему свободными и ответственными перед Богом, не дав, хотя бы в сердце, такого прощения?
Священник Георгий Кочетков: Конечно, нужно дать прощение. Репрессированным людям и их потомкам нужно преодолеть в себе обиду, злобу, желание мести, не отказываясь, конечно, от слова правды и справедливости. Но нужно и людям, которые виноваты – в первую очередь перед пострадавшими – попросить и получить прощение.
