Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Братья и сестры, христиане! С праздником!

Сейчас мы с вами слышали кратчайшее повествование о Крещении Господнем и о сошествии Духа Святого на Господа, которое составляет суть сегодняшнего праздника. Текст этот короткий, но довольно неожиданный. Во-первых, несколько неожиданно выглядит диалог между Иоанном Предтечей и Христом. Иисус выходит из Галилеи на Иордан к Иоанну, чтобы принять от него крещение. Почему? Потому что Иоанн Предтеча исполнял свое главное предназначение: Он указывал на Грядущего и готовил пути Господу, делал так, чтобы прямыми сделались тропы Его, перед Ним. Это было его главным пророческим действием, ради этого он родился, ради этого он жил. Но когда Иоанн видит приближающего Иисуса, естественно, он, уже зная, духовно понимая, предчувствуя, что Грядущий выше него по служению, по призванию, по предназначению, начинает возражать, думая, что ему самому надо было бы креститься у Иисуса, а Тот приходит к нему. Иисус говорит ему: не противься, теперь не противься. Мы можем расшифровать эти слова: «Да, может быть, Мое предназначение и больше, и служение выше, но нам надлежит исполнить всякую правду».

Слова достаточно таинственные, которые сразу убедили Иоанна. И он перестал противиться Господу. А что собственно сказал ему Господь? Теперь не противься. То есть: «Ты по-своему прав, но это еще слишком человеческое рассуждение. У Бога есть Свои тайны и Свои пути. И нам нужно исполнить всякую правду, потому что Я должен быть крещен, ведь Я беру на Себя Грех всего мира. А если это реальность, а не внешний неподвижный символ, то этот Грех требует очищения, а значит Мне нужно сделать то же, что делают все приходящие со знанием того, что несут на себе свои грехи». И в этом действительно была высшая правда, не линейная, не обычная для сознания людей того времени, да и любого времени, наверное, тоже.

Интересно это упоминание о всякой правде, а значит, и о праведности – это одно и то же слово, здесь эти обертоны никуда не денешь. Мы должны исполнить эту праведность, как должны исполнить Закон, а не нарушить его. И это последний пророк Ветхого Завета ощущает, чувствует, видит, и тем самым он готовит себя к новой жизни. Ведь скоро Предтече придется погибнуть.

Иисус, приняв крещение, сразу поднялся из воды, и, кажется, все сделано, все свершилось. Однако опять происходит нечто большее, снова открывается Тайна, которую знает один Бог. Небеса отверзаются, и Иисус видит Духа Божьего, слетающего, словно горлица, к Нему, спускающегося к Нему. Это уже плод того, что произошло в Крещении Иисуса. Иисус готов к освобождению всего мира от рабства Греху и, значит, Он готов совершить то, что нужно, чтобы Дух Божий снова вселился в Божьем мире и в людях. Этот Дух Божий – не только Свидетель пронесшегося тут же гласа с Небес. Он не только Свидетель того, что было при этом сказано – что вот Он, Иисус – любимый Сын Божий и о Нем радость Отца Небесного. Он Свидетель того, что Иисус готов идти и на Фавор, и на Голгофу.

Голос с Небес открыл Тайну. Но кому он ее открыл? Судя по всему, только тем, кто мог его слышать. А кто мог слышать этот глас? Наверное, только Сам Иисус и, может быть, пророк Иоанн. Об этом здесь удивительным образом ничего не говорится. Поэтому надо даже поставить под большой вопрос, слышал ли эти слова Иоанн. Ведь если бы к нему пришло такое откровение, что именно Иисус – Сын Божий любимый и о Нем радость на Небесах у Отца Небесного, наверное, Он уже мог бы считаться христианином, наверное, тогда этот Дух Божий коснулся бы его самого. Но время для этого еще не пришло. Значит, вероятнее, что Иоанн не слышал этого гласа. И глас остался свидетельством лишь для Христа, только для Него. Только Он видит спускающегося к Нему Духа Божьего, только Он слышит голос с Небес, вещавший: «Это Сын Мой любимый, и о Нем радость Моя».

Если это так, то спрашивается, зачем нужно было это свидетельство? Наверное, Иисус должен был бы знать об этом и раньше, а другие ничего не слышали и как бы ничего нового для себя здесь не увидели. Зачем нужно было это великое откровение с Небес? Все-таки мы должны признать, я уверен в этом, что это было нужно Иисусу как некое укрепление в начале Его служения, некое утверждение того, что пора, настало время, исполнились сроки: «Иди, любимый Сын, иди Радость Моя, и делай то, к чему Ты предназначен на земле».

Это совсем не формальная вещь, как и все то, что подлинно от Бога. И в целом картина Крещения становится для нас особо интересной. И этот диалог с Иоанном, и откровение ему новой правды от Господа Иисуса, и эти отверзшиеся после длительного многовекового перерыва Небеса, и схождение Духа к Господу, на Него и, значит, в Него, и, наконец, этот голос Отца Небесного, который, как и схождение Духа, был откровением только для Иисуса. Но если это такая глубочайшая, интимнейшая Тайна отношений Иисуса сначала с Иоанном, потом с Отцом и с Духом, то зачем тогда нам об этом знать? Что можем извлечь из этого мы?

Да, мы можем сначала лишний раз порадоваться тому, что между Иоанном и Иисусом разрешаются все противоречия. Они удивительно единодушны, единомысленны, единодейственны. Но, наверное, не только это для нас важно, и не только подкрепление Иисуса с Небес. Наверное, нам нужно учиться такому же единомыслию, единодушию между собой, как и с Господом. Наверное, нам нужно понять, что отверзаются Небеса и над нами, когда Бог посылает нам Своего Духа и свидетельствует нам, что мы дети Божьи, сыны Его любимые, что и о нас радость на Небесах, которую потерять нельзя. Да, мы меньшие, да, мы младшие, мы раскаявшиеся и кающиеся грешники. Но как тут не вспомнить другие слова Иисуса о том, что именно о таких на Небесах радость больше, чем о множестве тех, кто не имеет, или не чувствует, нужды в покаянии.

Думается, мы часто этого не ощущаем, мы часто этого в себе не видим. И поэтому нет-нет, да и предаемся унынию, не исполняя всякую правду с Небес, не будучи готовыми принять сходящего к нам Божьего Духа, не будучи готовыми принять небесное свидетельство о нас самих как о Божьих сынах. О, если бы мы знали о себе это и не теряли бы этого свидетельства, какими мы были бы! Да, наш путь сразу стал бы крестным. Да, но он сразу стал бы и воскресным, и путем преображения, и путем откровения Божьего Царства. И тут мы должны выбирать.